РИА "Сахалин-Курилы"

Куда ни глянь – вокруг лишь бескрайняя морская гладь. И вряд ли трехлетний Саша отдавал себе отчет, что развернувшаяся перед ним величественная картина – не только новое место жительства семьи Арбузовых, глава которой приехал на остров Монерон возглавить рыбокомбинат. Но именно тут и начинался долгий путь морехода Александра Арбузова от острова к острову.

Назывались да и выглядели эти острова по-разному. Поначалу наш герой воспринимал их просто как сотворенную природой земную твердь.

На почти необитаемом ныне Монероне в ту пору, кроме рыбокомбината и жилых построек, была даже… школа, в которой ежедневно и встречались первоклассник Арбузов со своим единственным учителем. Занимались оба, впрочем, ничуть не меньше, чем в обычной школе: учили математику, русский язык и все прочие, положенные по плану дисциплины. Но особенно запомнились единственному островному школяру уроки, на которых речь шла о разных странах, морских путешествиях и открытиях. Может, потому, что вокруг тоже катили бесконечные гряды волн да слышалась песнь неугомонного странника-ветра, и появилась у самого младшего Арбузова мечта стать моряком.

В итоге следующим принявшим его островом стал Сахалин. Здесь, в Невельском мореходном училище будущий судоводитель Арбузов и начал постигать азы профессии, определившей всю остальную жизнь. Именно после мореходки все следующие острова стали означать для него не красоты первозданной природы - а твердь рукотворную, собравшую воедино стальную жесткость корабельного корпуса, упругую вибрацию винта за кормой и натужный вой лебедки, вытягивающей многотонный сетчатый кутец с рыбой.

А первым его судном стал средний рыболовный траулер «Пластун».

- На селедку ходили, в Олюторский залив, - вспоминает о той поре Александр Алексеевич. – Адский труд, его, наверное, даже не каждый мужик выдержит. А мы-то еще, по сути, пацаны были. Но зато после этого ни у кого уже и страха не было, даже впервые азарт на рыбалку появился. Потом добывали хек возле Аляски, а позже, уже четвертым штурманом, я осваивал промысел минтая на большом морозильном рыболовном траулере «Тамань». Спустя еще несколько лет, когда распробовал все премудрости рыбалки, мне доверили и первое судно - БМРТ «Новая эра».

Замечу: Арбузову тогда исполнилось всего 26 лет, и он стал самым молодым капитаном на Сахалине. А тогда это было непросто, кандидатуру каждого капитана утверждали на заседании бюро обкома партии…

Возможно, эта деталь из биографии нашего героя мало о чем поведает тем сахалинцам, кто вырос и в постсоветские времена. Капитанов нынче назначают не губернаторы, а чтобы встать у штурвала судна – достаточно иметь соответствующее образование да опыт. Но при этом каждый из нас поймет и оценит другое – умение работать, да еще так, что имя твое начинает греметь на всю страну. Кстати, один из рекордов, установленный в капитанскую бытность Арбузовым, до сих пор не превзойден другими сахалинскими рыбаками. На большом морозильном траулере-рефрижераторе «Мыс Сенявина» его экипаж сумел в одну из экспедиций, длившуюся 10 месяцев, выловить 204 тысячи центнеров минтая! Если «пересчитать» этот улов на привычные вагоны, то для перевозки пойманной тогда рыбы потребовался бы не один железнодорожный состав.

А сколько их было - не абстрактных, а всамделишных составов с селедкой, минтаем, хеком и прочей рыбой, выловленной за почти три десятилетия капитанской работы Арбузова в морях у разных континентов, - сегодня вряд ли кто и сосчитает. Зато нашего земляка, наполнявшего эти «рыбные» эшелоны, с полным правом человека можно назвать в числе тех, кто кормил родную страну. Впрочем, не только ее, ведь и в те времена часть своего улова сахалинские рыбаки поставляли в ближайшие зарубежные страны. Однако за одно лишь это иностранцы в свою семью рыбаков СССР не принимали. У Арбузова же и здесь получилось по-своему…

В СЕМЬЕ ЗОЛОТОГО ОРЛА

В конце октября 1978 года с аляскинской авиабазы Адак в очередной надзорный полет поднялся военный турбовинтовой самолет «Орион». Рейс выдался, в общем-то, обычный для девятой патрульной эскадрильи ВМС США, имевшей по традиции американских авиаторов еще и собственное имя – «Golden Eagle» (Золотой орел). Однако когда экипаж из 16 человек уже завершал задание в районе Алеутских островов, на самолете внезапно загорелся двигатель. Ситуация развивалась настолько стремительно, что командир понял: до берега не дотянуть, придется идти на аварийную посадку. При ударе о воду погибли три члена экипажа, а уже через 90 секунд пошел ко дну и самолет, утянув за собой один из аварийных плотов. Оставшиеся в живых едва уместились на двух надувных плотах, которые немилосердно швыряли океанские волны. Холод стоял такой, что трое из них вскоре замерзли насмерть. Остальным оставалось надеяться, пожалуй, лишь на чудо.

БМРТ «Мыс Сенявина» возвращался с уловом на Сахалин, когда Арбузову принесли радиограмму с берега, в которой сообщалось о крушении самолета. Надо отметить, что решение – идти или нет к месту трагедии, принимает только капитан. При этом он учитывает все: оснащено ли судно спасательными средствами, подготовлена ли команда к экстренным работам, каковы погодные условия и т.п. Именно поэтому сигнал «SOS» на море слышат многие, но на помощь приходят единицы. «Мыс Сенявина» развернулся на 180 градусов и взял курс к далекому острову Ату.

В район бедствия БМРТ вывел американский самолет. Начался шторм, стемнело. С траулера на поиски летчиков спустили вельбот, который разыгравшийся океан швырял как игрушку. Лишь в два часа ночи поисковики наткнулись на первый плот, с которого сняли четверых авиаторов. Двинулись дальше по ночному бушующему морю и через три мили обнаружили второй плот, едва державшийся на поверхности из-за пробоины. Здесь, по пояс в ледяной воде, находились шестеро живых и трое замерзших членов экипажа. Всех подняли на борт, и «Мыс Сенявина» повернул на Петропавловск-Камчатский. Пока добирались, получили сразу две радиограммы от тогдашнего президента США Джимми Картера. Одна была адресована Леониду Брежнева, другая… Александру Арбузову. В той, что пришла лично капитану, кроме слов благодарности, оказалась и такая фраза: «…Операция была организована в лучших традициях российского флота».

Флот, что и говорить, показал истинно российский характер. А вот с традициями на родном берегу вышло иначе. Много позже Арбузов с некоторой горечью вспоминал о том, как встретили спасителей в Петропавловске-Камчатском: «Нас окружили пограничники и никого не подпускали. Американцев на автобусе увезли, а потом через Японию переправили в Америку. Нас вызвали в столицу. Сначала разбирались по поводу троих умерших на плоту, затем выговаривали, что первым не искали буй, выброшенный с самолета. Дескать, там была ценнейшая секретная информация. Ну, а когда все прояснилось, наградили медалями «За спасение утопающих». МИД, по каким-то своим соображениям, запретил встречаться с родителями спасенных, которые специально приехали на пресс-конференцию в Москву. Приходилось прикрываться болезнью – мол, нога болит или температура высокая. Вот такая у нас политика была…».

Спустя два года «Мыс Сенявина» волею случая зашел в американский порт Кодьяк. Об этом узнал оказавшийся поблизости капитан судна береговой охраны США, сына которого, в числе прочих авиаторов, и спас экипаж российского траулера. Он предложил Арбузову встретиться, но Александру Алексеевичу опять пришлось отказываться. «Не по-человечески как-то, конечно, но что делать? – вновь пожимает он плечами. - Такие уж времена были…».

И все же Арбузов узнал, что думают о нем и его экипаже не только президент США, но и простые американцы. Извилистым и долгим путем добралось до Сахалина письмо командующего 9-патрульной эскадрильи Р. Урбано. Этот документ - по всем меркам редчайший для любого российского отдела кадров - хранится сегодня в личной папке, оформленной «кадровиками» на руководителя отдела безопасности мореплавания компании «Пиленга» А. Арбузова. Командир уже упомянутых американских «золотых орлов» прислал сахалинскому рыбаку что-то вроде свидетельства о побратимстве. Во всяком случае, в письме под эмблемой американского министерства обороны написано буквально следующее: «…Ваш бескорыстный поступок является легендарным среди поколений персонала «Golden Eagle» патрульной эскадрильи № 9. С огромной радостью и гордостью служащие патрульной эскадрильи № 9 выражают признательность за Ваш решительный поступок, награждая Вас почетным членством в нашей семье «Golden Eagle»…

А еще говорят, что рожденный плавать – летать не может. Сможет, все сможет тот, кто способен на Поступок, рискованный для карьеры, собственного здоровья и даже семейного благополучия. Впрочем, последнее у многих может вызвать недоуменный вопрос: а при чем тут семья?

СЕМЬЯ С ЗОЛОТОЮ ЗВЕЗДОЙ

Свою будущую жену Тамару курсант мореходки Арбузов встретил, когда подрастающую рыбацкую смену отправили… на заготовку силоса в колхоз «Заветы Ильича». По соседству, «на картошке», трудились школьницы, которые вечером гуляли с новыми знакомыми в парке, ходили в кино и на танцы. Четыре года длилось знакомство, логично завершившееся в стареньком японском здании, где располагался тогда Невельский ЗАГС. Дальше все тоже было, в общем-то, предсказуемо. Советский рыболовный флот в те времена уходил в дальние и долгие экспедиции, поэтому свою первую дочь Виолетту новоиспеченный «папа-Саша» увидел лишь в восьмимесячном возрасте, а младшую Ольгу – еще позже.

Кто знает, может быть именно такое знакомство с собственными дочерьми и положило начало следующей истории, уже вовсе нетипичной для рыбацкой семьи. Став капитаном, Александр Алексеевич начал добиваться разрешения взять Тамару Константиновну с собою в рейс. Начальство на подобное свидетельство крепости семейных уз смотрело косо: считалось, что супруга, чего доброго, может не устоять перед соблазнами заграницы да и уговорит мужа-капитана остаться там навсегда. Такие вот странные представления были тогда у рыбацкого руководства о капитанском «облико морале». Но Арбузов, с присущим ему упорством, в вопросе, имевшем для семьи особое значение, напоминал, пожалуй, собственный траулер, на полном ходу таранящий морские волны. Он продолжал настаивать на своем ни много, ни мало – 10 лет подряд! В 1976 году Тамара Константиновна все-таки стала первой женой, вышедшей со своим мужем-капитаном в рейс. А как раз через два года «Мыс Сенявина» и отправился спасать американских летчиков.

Кстати, проплавав с мужем в одном экипаже ровно 22 года, Тамара Константиновна, наверное, с полным правом может считать своими не только полученные капитаном Арбузовым от начальства «нахлобучки», но и награды. А их у известного на всю страну рыбака – целый список: орден Знак Почета, свидетельство лауреата Государственной премии, два ордена Ленина, золотая звезда Героя социалистического труда…

Впрочем, делить на двоих в этих рейсах приходилось не только невзгоды да радости, но и нередкие в морском деле опасности.

- В зимнюю экспедицию возле острова Карагинский, что в Беринговом море, у нас сломалось рулевое устройство, - вспоминает Арбузов. - Сильный шторм, а судно практически неуправляемо. Затащило нас в очень тяжелые льды. Торосы кругом высотой в 5-6 метров, волна бьет о них судно со всего маху. Сутки продержались, хотя сейчас понимаю, что вероятность пойти ко дну была – 99 процентов. Но ведь со мной экипаж – более 90 человек, жена рядом. На наше счастье, подоспел камчатский БМРТ «Мыс Мальцева», вывел на буксире к чистой воде. Но на душе с той поры рубец так и остался…

Впрочем, возвращаясь из рейса, Арбузовы приносили в свой дом на берегу и неистребимую тягу к неласковым, но таким завораживающим своей мощью океанским просторам. Наверное, поэтому обе их дочери и ушли впоследствии со своими мужьями работать в море. Внучка Олечка, в силу своего трехлетнего возраста, интереса к рыбацкой профессии пока не проявляет, но кто знает… Жизнь уже не раз показала: в семье Арбузовых - все возможно.

НАС ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО 8 ИЗ 35 РЕБЯТ

«Король минтая» - так прозвали Арбузова коллеги-капитаны после вручения ему Государственной премии СССР. В устах профессионалов, добывавших свои «рыбные» эшелоны, такой, пусть даже шутливый титул многого стоит. Когда в дальней экспедиции флотилия наконец находит скопления рыбы, каждый ревниво следит за тем, о каком улове ежедневно докладывают соседи. А уж если при этом от тебя отвернулась рыбацкая удача, страсти на капитанских мостиках закипают почти шекспировские.

- Я по натуре человек жесткий, взрывной. Плестись в хвосте не привык, – признается Арбузов. - Когда рыбалка не ладилась, нервничал так, что аллергия начиналась и даже кожа на руках слазила. Зато когда нащупаем косяк – ну, милое дело, хоть анекдоты рассказывай. А уж их-то я много знал, особенно про нашу морскую жизнь…

Вот только рыбацкая профессия на анекдот ни в чем не походила. Многомесячный, тяжелый труд в море, ограниченные возможности для отдыха после вахты, быт в замкнутом пространстве «стального острова» - все это сказывалось на здоровье рыбаков. Сегодня из 35 однокашников Арбузова по Невельской мореходке живы только 8. И лишь один из них, 66-летний Валерий Шляховский, до сих пор выходит на промысел капитаном на одном из судов рыболовецкого колхоза «Правда». Арбузов же в очередной раз сменил свои острова в августе 2000-го – простился с большим автономным траулером-морозильщиком «Остров Сахалин», чтобы начать новую страницу своей жизни на земной тверди острова с тем же названием.

- Восьмой год я на берегу, тяжело привыкал. В море до сих пор тянет, - признается он сегодня. - С удовольствие пошел бы капитаном на какой-нибудь большой круизный лайнер. А на рыбалку - нет. Кураж пропал. А без азарта – какая рыбалка?

Вот такой он, герой нашего рассказа: если любовь – то на всю жизнь, если работа - то такая, чтобы нервы гудели, если вера – то до конца. 18 лет был в компартии, и сегодня голосует за КПРФ. Благодарен социалистическому государству, которое, по мнению Арбузова, его воспитало и вывело, как говорили тогда, в люди. Убежден, что в те времена жили лучше, и, прежде всего, – в моральном отношении, а у людей было будущее.

Да, с Арбузовым можно спорить, можно в чем-то не соглашаться, однако не получится, наверное, лишь одно – не уважать этого человека. Цельный и непоколебимый как его многочисленные острова, Александр Алексеевич, и сам в чем-то напоминает остров, на котором нашли приют так и неизведанные многими вера, надежда, любовь. Те самые, главные составляющие нашей жизни, которые делают ее осмысленной и ценной.