Об этом происшествии в аэропорту Шахтерск в декабре 1990 года документальных свидетельств не осталось. Во всяком случае, у нас на Сахалине. Скорее всего, материалы расследования были отправлены в Хабаровск, где тогда находилось Дальневосточное управление гражданской авиации, входившее в систему единственной советской авиакомпании «Аэрофлот». Вполне возможно, что в процессе наступавшего хаоса акты расследования распылились по разным архивам. Но случай тот помнят до сих пор. В частности начальник аэропорта Бе Ден У (Петр Иванович).
Как он рассказывает, был сильный снегопад, но погода стояла летная. В Шахтерске ждали рейс из Хабаровска. Самолет Ан-24 появился на посадочном курсе, до приземления оставалось совсем немного. Вдруг уже на самой земле произошло что-то непонятное: вместо того, чтобы пробежаться по полосе, крылатая машина неожиданно вильнула вправо и немного пройдя юзом, остановилась. Двигатели загудели не «своим голосом», а потом резко смолкли. Персонал авиагавани бросился к полосе. Ужасного и непоправимого ничего не случилось – Ан-24 (бортовой номер 47164), принадлежавший Хабаровскому объединенному авиаотряду, не загорелся, не развалился на части. У него подломилась правая стойка шасси, погнулись от ударов по земле винты. Никто из пассажиров серьезно не пострадал – обошлось синяками и шишками у тех, кто сидел в салоне непристегнутым. А еще у одного из пассажиров под шумок увели меховую шапку. Пропажу так и не нашли. Как обычно бывает в подобных шоковых ситуациях, страшно поначалу никому не было. Страх появился позднее – когда пришло понимание произошедшего…
Тут же, на полосе, выяснилась и причина неудачной посадки. Самолет заходил со стороны расположенного рядом озера Тауро. Над ним расположена земляная насыпь, и с нее, через несколько метров от обрыва, начинается асфальтированная взлетно-посадочная полоса. Самолет правой стойкой не попал на асфальт, а потому его повело, и пробега с плавным снижением скорости не получилось. Как пояснил Бе Ден У, спасла ситуацию погода: шел снег, земляная насыпь была покрыта им сверху, а ее нижний слой промерз и был скользким. Потому и удар оказался размазанным. При других метеоусловиях самолет мог и загореться. Командир экипажа (фамилию его Петр Иванович уже не помнит) не скрывал своей вины, поскольку не учел снегопада и особенностей взлетно-посадочной полосы в Шахтерске. У пилотов она считается «тяжеленькой» – с одной стороны насыпь над озером, с другой – берег Татарского пролива. По этой причине за аэропортом Шахтерск в авиационной среде закрепилось название «авианосец». А любой летчик знает, что посадка на авианосец имеет ряд дополнительных сложностей…
Оказалось, командир летал давно, но последнее время занимал руководящую должность в Хабаровском объединенном авиаотряде. И чтобы не терять летных навыков, отправился в этот рейс… Какое уж он понес наказание – летал ли еще или полностью ушел в руководящую работу на земле – можно только предполагать.
Сам хабаровский Ан-24 восстановлению не подлежал. Его так и оставили в шахтерском аэропорту, сбоку от взлетно-посадочной полосы. А потом убрали вообще за пределы аэродрома. Как пояснил Петр Иванович, вид неудачно севшего и доживающего свой век Ан-24 был дополнительным раздражителем для экипажей, и не пойти им навстречу было никак нельзя.
|
