|
Участник Великой Отечественной войны Василий Николаевич Андреев родился в 1930 году, 9 мая. В день, через 15 лет ставший для всех нас таким счастливым и радостным. Удивляет другое: как, будучи совсем юным, этот человек успел повоевать? Кое-что о нем я узнал от всезнающей Веры Николаевны – продавца газетного киоска, в котором я покупаю прессу. Захотелось встретиться и побеседовать с, возможно, самым молодым на Сахалине участником Второй мировой.
Мне повезло. Киоскерша показала мужчину, расчищающего неподалеку тротуар:
– А вот и он сам – подменяет сына-дворника. В свои восемьдесят можно было бы лом в руки и не брать, да вот пришлось: на дворе гололед, а заменить заболевшего работника больше некем.
Мне оставалось подойти и познакомиться. Сразу же обратил внимание: у Василия Николаевича сохранилась военная выправка, по-прежнему энергичное, крепкое рукопожатие. Мы назначили время и место для обстоятельного разговора.
Постараюсь хотя бы в общих чертах передать рассказ своего нового знакомого.
ПУТЬ НА ВОЙНУ
– В двадцатых числах августа 1945 года наш буксир «Максим Горький» уже в ранге военного десантного судна вышел из порта Пильво, расположенного на минимальном расстоянии от пятидесятой параллели, откуда начиналась территория, захваченная японцами, – рассказывает Василий Андреев. Курс – на приграничный вражеский укрепрайон Амбицу. На буксире – немногочисленная команда с двумя пулеметными расчетами, расположившимися на корме и на носу. Буксируем несамоходный плашкоут со стрелковой пулеметной ротой.
Стоит рассказать о том, как я, матрос второго класса, в пятнадцать мальчишеских лет попал на военное судно.
Родился в Нижнем Армудане, под Тымовском, где базировалось отделение совхоза «Свиновод». Мама Ксения Михайловна и старший брат Петр трудились в овощеводческой бригаде. Весть о начале войны донес громкоговоритель, установленный на площади в центре села, куда пригласили жителей послушать выступление Молотова. Я, конечно же, помню, какое печальное воздействие произвело на нас его сообщение. За несколько дней на войну мобилизовали почти всех мужчин. Петр ушел на фронт, не достигнув призывного 18-летнего возраста. Нас тревожило, что несколько лет о нем ничего не было известно. Узнали о том, как сложилась его фронтовая судьба, лишь после окончания всех боевых действий. Тогда получили первую весточку. Брат оказался на самом острие фронтовых баталий – штурмовал Харамитогские высоты, а затем в составе десанта освобождал Уруп. А мне предстояло учиться, набираться ума-разума. Меня, романтика по натуре, неудержимо тянуло море. Уже после шестого класса отправился в Александровск-Сахалинский поступать в ремесленное училище рыбной промышленности № 9, на специальность – судовождение. Учебный курс был рассчитан на два года. Однако военное время диктовало свои законы – пришлось уложиться в один.
Училище я окончил 20 мая, когда уже над Рейхстагом реяло Знамя Победы. Для получения диплома судоводителя следовало на производстве нарабатывать ценз. Начинал матросом на рыбозаводе Широкопадского рыбокомбината. Вот когда буксир «Максим Горький» вошел в мою жизнь первой строкой в трудовой книжке. Утром мы безмоторные кавасаки с рыбаками выводили в море. Там они ставили сети, а к вечеру их собирали уже с уловом.
Это длилось не более двух недель. По приказу Северо-Сахалинского рыбтреста команду судна передали в распоряжение 56-го армейского корпуса. Поставили задачу – разгружать пароходы с прибывающими с запада воинскими частями и боевой техникой. Было очень тяжело – работали, можно сказать, на пределе человеческих возможностей. Конечно же, мы не могли знать об исторических решениях Ялтинской конференции, но чувствовали – близится война с Японией. Освободительная.
НА ФРОНТЕ
В начале августа наше судно стало десантным. А это значит, что и я стал фронтовиком. Итак, идем на Амбицу. Расстояние по прямой – километров двадцать. При скорости буксира 13 узлов – совсем немного. Впрочем, в море всякое бывает. Тем более в то время, когда совсем близко, за прибрежными горами, на Сахалине полыхает война.
...Слева по борту подступают к самой воде в непролазной растительности сопки, рассекаемые распадками. Безлюдно. Для проживания здесь места неудобные.
Провожают нас в поход стайки чаек. Нет-нет да выпрыгнет ненароком из морской пучины любопытная рыбина и, блеснув в лучах солнца, сразу же скроется. Картинки родной сахалинской природы трогают душу. Только любоваться ими некогда. У матроса второго класса четкий круг обязанностей. Взять хотя бы такую ответственную, как присматривать за судном, которое мы тащим на буксире. Все ли там в порядке? Не перекручен ли, надежен связывающий наши суда трос?
Было ли мне страшно? Как сказать…Скорее – тревожно. Оружия нам не выдали, но не зря ведь даже на буксире пулеметы установлены.
Уверенность в том, что все завершится благополучно, исходила от капитана Ивана Павловича Полиховича, моего первого наставника на производстве. Казалось бы, ничего примечательного во внешности, небольшого росточка. А авторитетом пользовался бесприкословным. С подчиненными даже в напряженных ситуациях говорил не повышая голоса. Не было необходимости.
Одновременно с нами по берегу шли пограничники и ополченцы, а по Татарскому проливу сопровождали военные корабли – «морские охотники». На одном из них находился командир нашего Особого отряда морского десанта. Этими силами и предстояло штурмовать Амбицу.
ШТУРМ КРЕПОСТИ
К исходу дня подошли к назначенному пункту. На горе среди приземистых казарм виднелись железобетонные доты. Как говорится, крепкий орешек. Судя по всему, самураи собирались упорно защищаться. С первого раза попытка высадить десант нам не удалась. Японцы встретили морпехов сильным пулеметным огнем. Был дан приказ отойти и стать на рейде. Это опасно. Неподвижное судно – хорошая мишень. К счастью, обстрел был только пулеметным. Мы видели фонтанчики брызг от вражеских пуль, которые, не долетев до цели, плюхались на воду.
Все решил подход «морских охотников». Огневой шквал накрыл крепость. Тогда же удалось подавить огневую точку японцев. К своему удивлению мы узнали о том, что пулеметчицей оказалась проститутка из обслуживающего гарнизон публичного дома. Предполагаю, что отчаянный фанатизм придали ей наркотики.
Со второй попытки, когда сопротивление судовой артиллерией и подоспевшими сухопутными воинскими подразделениями было сломлено, мы сумели войти в ковш и высадить десант.
Бой длился почти сутки. Японцы сражались неистово, ожесточенно. Радость победы омрачали потери. При штурме погибло восемь наших ребят. Попал в плен пограничник, совсем юный паренек. С ним враги расправились с самурайским изуверством.
ПОБЕДА!
Что было дальше? В освобожденном населенном пункте – он получил подходящее красивое русское название Возвращение – организовали комендатуру. Доставили пленных в Александровск-Сахалинский. А мы в том же составе получили новый приказ: отправиться по Татарскому проливу на юг, к поселку Нисисакутан (теперь Бошняково). Наш десант должен был участвовать в его захвате. При подходе увидели белые флаги. Гарнизон к тому времени капитулировал.
Юго-западное побережье Сахалина уже освободили наши десантники с материка.
Команду буксира построили. Начальник десанта майор Орлов поблагодарил всех за службу, пожелал успехов в мирной жизни.
Уже после войны я вновь служил в армии, но уже вместе со сверстниками. И, что интересно, это было на озере Хасан, где в свое время Красная армия преподала самураям хороший урок.
|
.gif)
Nepom.Ru
