|
Совместный проект
ИД «Губернские ведомости»
и компании «Сахалинская Энергия»
Софья Соломоновна Антонова
Родилась в белорусском городе Орша. В 1940 году поступила в Ленинградский медицинский институт. Во время блокады работала на «скорой помощи», спасала жизнь защитникам города. В апреле 1942 года, эвакуировавшись по «дороге жизни» через Ладогу, попала в Пятигорск. До конца войны служила медсестрой в санитарных подразделениях, в том числе и в Польской армии. День Победы встретила под Берлином.
В 1949 году окончила институт, по распределению выбрала Сахалин. Работала медиком в пограничном отряде, в запас уволилась в звании майора медицинской службы. За ратный и мирный труд награждена орденами и медалями. Живет в Южно-Сахалинске.
Я заканчивала первый курс медицинского, когда началась война. Шла сессия, и я не успела сдать два предмета, положенные по расписанию, – марксизм-ленинизм и физику.
Хорошо помню, как сидела в кабинете и собиралась сдавать марксизм. Вытащила билет, посмотрела: все знаю. У преподавателя на столе зазвонил телефон, он снял трубку и говорит: «Что? Иду». А мне сказал: посидите и подождите ассистента. Жду я, жду, никто не приходит, я даже подсмотрела ответ в книге – какой студент откажется от этого... Так никто и не пришел. Вышла я в коридор, и мне девчонки сказали: «Сонька, война!».
Кинулись мы на вокзал, уехать было уже нельзя. Народу было полно, я говорю: «Девчонки, мы тут не сядем, и денег у нас нет, чтобы заплатить кондуктору или еще кому-то».
Я и Эля, моя подружка из Белоруссии, остались в городе. Мы поступили на работу – медсестрами на Ленинградскую «скорую помощь». Настоящих-то медиков забрали в армию. А мы еще даже первый курс не закончили, только и умели латинские надписи прочитать и больше ничего. Учились всему прямо на ходу во время выездов…
Жизнь в городе становилась все тяжелее с каждым днем. Бомбежки, обстрелы – время работы «скорой помощи». Диспетчер объявляет нашу машину на выезд, хватаем сумки, голос по громкой связи успокаивает: «Не бойтесь, там уже отбомбили». Страшно было невероятно. Но я не помню самого ощущения страха. Все чувства притупились. А чем? Голодом. Он из человека выбивает все человеческое. Наши студенты умирали в общежитии. Мы с Элькой чудом остались в живых.
В апреле 1942 года наш институт вывезли через «дорогу жизни», в мае привезли в Пятигорск. Город был весь в цвету. Там нас начали кормить, мы понемногу стали похожими на людей. С мая по август в городе организовывалось народное ополчение. Они искали медиков, и меня направили в это ополчение медсестрой. С ними мы и удрали от немцев, когда те в августе пришли в Пятигорск. Город был сдан без боя.
Шли мы пешком до Владикавказа. Там нас стали сортировать и каждого спрашивать: «Кто, откуда, куда бежишь?». Дошла очередь к военкому и до нас с Элькой. Военком говорит: «Девочки, я вам скажу, где ваш институт, догоняйте». Вышли мы на крыльцо и… решили вернуться. Пришли назад в военкомат и сказали, что не хотим догонять наш институт. Нам предложили пойти в армию, мы согласились.
Тут еще одно сыграло свою роль – перенесенный в Ленинграде голод. Я сказала своей подруге, что готова хоть в армию, хоть к черту в зубы, но голодать я не буду. Таким вот образом я попала в запасной полк, который стоял возле Тбилиси. Это был учебный полк, он готовил батальоны для фронта. И я сопровождала их в эшелонах до фронта как медсестра. Случалось всякое, и мы выполняли свою работу – бинтовали, перевязывали, жгуты накладывали, оказывали первую помощь.
Потом я попала в польскую армию. Есть такой город Кимры под Москвой. Там стоял женский учебный полк. Готовили снайперов, пулеметчиков, автоматчиков и т.д. У нас была отдельная рота. Как приходили заявки – так нужные специальности отправляли на фронт. В этом полку я пробыла три месяца. Потом пришло требование на медицинских работников, нас собрали и отправили на Украину в город Лебедин. Там уже стояла Польская армия – и я оказалась в ней. В Польской армии меня звали «пани Соня» или «пани сержант».
После саперного батальона служила в хирургическом полевом госпитале. Что такое госпиталь на колесах? Палатки. Приказано передвигаться – передвигались. Принимали раненых, делали все возможное, чтобы выходить их, спасти от ран…
Героических поступков за мной нет, за всю войну я не убила ни одного немца. Только работа, тяжелая работа на износ.
8 мая 1945 года мы были недалеко от Берлина. Когда узнали о победе, я сняла сапоги и зашвырнула один в одну сторону, другой в другую. Невозможно передать те чувства…
Война закончилась в мае, а демобилизовали нас в августе. Было постановление советского правительства: всех студентов, аспирантов, ученых и т. д. отпустить, чтобы они успели к сентябрю в свои институты. Это было очень разумное решение. Иначе у нас пропал бы еще год. Мы вернулись в Ленинград, и нас приняли на наш курс без экзаменов.
К окончанию института у меня не хватало двух тех самых отметок: по физике и марксизму, что я не успела получить на первом курсе. У кого-то не хватало еще больше. И нам сказали – нужно сдать. Теперь уже можно признаться: нашлись умельцы, которые проставили нам оценки и подделали подписи, так что мы не стали их сдавать. Зато мы сдали другие экзамены – блокадную зиму и фронт…
Видео-сюжет в рамках проекта «Моя Победа»:
Софья Соломоновна Антонова
|
.gif)
Nepom.Ru
