|
Анна ЧИПЕНКО – фельдшер-спасатель ФКУ «Сахалинская РПСБ» (региональная поисково-спасательная база). г. Южно-Сахалинск.
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ НОМИНАНТА
Анна Чипенко – коренная сахалинка. Родилась в Южно-Сахалинске в 1985 году. В семье было трое детей – старший брат и Аня с сестрой-двойняшкой. С ней они были разные не только по внешности и характеру, но и по интересам. Сестра стала экономистом, а Анна после окончания средней школы поступила в Сахалинский медицинский колледж, где в 2006 году получила профессию фельдшера. В этом же году пришла работать в региональную поисково-спасательную базу и вот уже шесть лет служит в отряде федерального казенного учреждения. За это время к ее основной профессии добавилось обучение в Московской авиационной медицинской академии. А в 2011 году она получила еще одно образование, успешно окончив факультет международных экономических отношений Сахалинского филиала Хабаровской академии экономики и права. И все же ее больше влечет работа в отряде авиационных спасателей. Сейчас Анна Чипенко – инструктор-парашютист, имеет все положенные сертификаты и допуски к работе в авиации, а недавно освоила новую специальность – водолазного фельдшера.
КСТАТИ
В свои 26 лет Анна Чипенко уже имеет большой опыт работы в региональной поисково-спасательной базе. На ее счету… 288 (!) прыжков с парашютом. За отличие и безупречную службу ей вручены благодарственные письма и грамоты от министра транспорта РФ И. Левитина, а также начальника Дальневосточного управления поиска и спасания «Росавиации» С. Тараненко.
ПОЛЕТ НА «КРЫЛЬЯХ»
– Анна, вообще-то спасать и защищать считается делом мужчин. Скажите, а почему вы, девушка модельной внешности, выбрали столь трудную, травмоопасную и морально тяжелую профессию? Что послужило поводом?
– Это было делом случая. Сначала я выбрала медицину. Перед нашим выпуском в колледже на стенде разместили рекламные материалы с приглашением на работу молодых специалистов. Среди них увидела и такое – в отряд авиационных спасателей требуется фельдшер. Меня это почему-то зацепило (небо, авиация!), и я поспешила туда, несмотря на протесты мамы и родных.
В региональной поисково-спасательной базе меня приняли спокойно, без особых эмоций, поскольку до этого у них уже работали представительницы женского пола. Однако предупредили – надо будет прыгать с парашютом. Я сразу согласилась, хотя не знала, что это такое.
Мне было 20 лет и, конечно, тогда не понимала всю серьезность дела, за которое взялась, которое и для мужчин нелегкое. А когда начались первые тренировки, ужаснулась – куда я попала? Смогу ли выдержать такие физические и моральные нагрузки? Но тут же себя одернула – коль пришла сюда работать, значит, должна быть как все, не просить никаких поблажек.
Тренировалась на совесть, освоила прыжки с парашютом, воспринимала их уже как профессиональную необходимость – чем лучше подготовишься, тем быстрее придешь людям на помощь. А в 2010 году меня отправили на учебу в Московскую медицинскую академию на кафедру авиационной и космической медицины, где получила не только повышение уровня своих медицинских знаний, необходимых для работы в экстремальных условиях, но и сертификат на допуски к работе летчиков и спасателей.
Для ребят нашего отряда обычное дело – эвакуировать экипаж с застрявшего во льдах судна, спасти рыбаков с оторвавшейся льдины или тех, кто затерялся в лесных дебрях.
– Уже два года вы инструктор-парашютист. А помните свой первый прыжок с парашютом? Какое было ощущение?
– Незабываемое. Запомнился даже день – 28 апреля. Мы приехали в село Старорусское. Инструкторы поглядывают на меня, переживают, интересуются моим настроем. А у меня даже страха нет, поскольку не представляю, чего надо бояться.
Куда больше волновало другое – на полях, куда предстояло опуститься с парашютом, снег растаял и грязь вокруг. Подумала – обляпанная в коричневой жиже при приземлении не очень-то красиво буду выглядеть… Что поделаешь, женщина везде остается женщиной! (смеется).
Ощущение страха появилось позже, когда подошла к открытому люку. Высота 700 метров – внизу уже все малюсенькое, а мне надо сделать шаг в неизвестность. Вижу, все смотрят на меня выжидающе, – буду ли прыгать? «Надо – значит надо», – подумала я и, закрыв глаза, прыгнула. Парашют открылся, лечу и чувствую себя птицей, но недолго – понимаю, не следует расслабляться, надо думать, куда ты летишь, где приземлишься. К счастью, согласно расчетам, опустилась благополучно в поле.
Последующий десяток прыжков был для меня уже предсказуемым, а потому более волнительным. Но вскоре это прошло. Решила – если я хочу здесь работать, то должна раз и навсегда преодолеть боязнь высоты и стремиться к большему.
Стала осваивать прыжки с новых высот – более двух с половиной тысяч метров. Вместо круглого купола, который более тяжел и менее управляем, начала, как многие парни из нашего отряда, прыгать на так называемых «крыльях».
Это спортивные парашюты, предназначенные для профессионалов, так как мало кто может справиться с ними в свободном падении. А вот нам они необходимы, так как бывают случаи, когда нужно выполнить действия по спасательной операции непосредственно в воздухе и только потом приземлиться. К тому же основная задача нашей парашютно-десантной группы (ПДГ) – прыгнуть с грузом и необходимым оборудованием в строго определенную точку.
А опыт приходит со временем. По сути, руководители нашей базы – Григорий Геннадьевич Крившенко и его заместитель Александр Геннадьевич Понизович сделали из меня настоящего профессионала. Они не только помогают в моем обучении, но берут на самые сложные задания и тренировки, интересуясь, конечно, согласна ли я. Я соглашаюсь. Для меня это большая честь и большая ответственность, поэтому стараюсь ни в чем не подвести своих коллег. И мне приятно, что не только на Сахалине, но и на всем Дальнем Востоке среди региональных поисково-спасательных баз я одна девушка – инструктор-парашютист.
ПОБЕЖДАЮТ СИЛЬНЕЙШИЕ
– Вы не только инструктор. Насколько мне известно, вас уже третий год приглашают в качестве судьи на ежегодные соревнования авиационных спасателей Дальнего Востока. Судите объективно, не делаете послаблений землякам?
– Нет, я – строгий судья. Раз в год наша парашютно-десантная группа участвует в профессиональных соревнованиях, когда приходится прыгать с парашютом на лес, воду, твердый грунт, искать точку авиационного происшествия, десантироваться с грузом, делать «медицинскую сортировку», оказывать помощь пострадавшим и т.д.
Командно-штабные учения, которые проводятся Федеральным агентством воздушного транспорта («Росавиация») – это штатное мероприятие, к которому члены команды тоже постоянно готовятся. Есть еще традиционные командные соревнования спасателей Дальнего Востока.
В этом году они пройдут в Приморье, в городе Дальнереченске, куда я приглашена в качестве судьи. А нашим островным авиационным спасателям и подсуживать не надо – они и так хорошо подготовлены.
В прошлом году сахалинцы обошли хабаровскую, владивостокскую, камчатскую и другие команды и заняли в профессиональных соревнованиях первое место.
– Чтобы попасть в профессию, связанную с постоянным риском, претендентам нужны какие-то предпосылки, отменная физическая подготовка. Это так?
– Не совсем. В спасатели, безусловно, хлюпиков не берут, но на своем примере я убедилась, что и с рядовой физической закалкой можно добиться успехов. Тут главное – хотеть. Сужу по себе. В детстве я спортом особо не увлекалась, не отличалась и на школьных занятиях по физкультуре, часто болела. Может, поэтому и выбрала изначально для себя медицину, чтобы другим помогать быть здоровыми. Интересно, что ключевым и тогда для меня было слово – «помощь». В отряде авиационных спасателей я нашла свое призвание.
Кстати, в работе и постоянных тренировках здоровье стало крепче, о болезнях практически забыла.
– Профессия накладывает на человека свой отпечаток?
– Безусловно. Сейчас я уже другая, чем шесть лет назад, до прихода в отряд. Раньше была более открытой и эмоциональной в проявлении чувств. Теперь спокойнее все воспринимаю. Насмотревшись на боль и страдания людей, стала более жесткой, понимаю, что «ахами» и «охами» попавшим в беду не поможешь, тут важнее все сделать оперативно и профессионально.
Жизнь есть жизнь, и если вдруг случится ЧП – упадет самолет или вертолет, задача нашей группы – найти место крушения и прибыть как можно быстрее на место авиационного происшествия. Тут могут быть задействованы все силы отряда – ПДГ (парашютно-десантная группа) или НПСК (наземно-поисковая спасательная команда), куда я, как фельдшер, тоже вхожу.
Мы всегда наготове выполнить задание любой сложности. Поэтому для нас важно держать себя в хорошей физической форме. Помогают этому постоянные тренировки. Мы занимаемся плаванием, ходим в тренажерный зал, играем в боулинг и настольный теннис, ребята – в футбол. И, конечно, каждый квартал сдаем нормативы, которые едины для всех. Кстати, на тренировках на меня часто ориентируются парни-новички: если девчонка может, то я тоже смогу.
СНЕГ, БОЛОТО И…МОРСКАЯ СТИХИЯ
– Каждый вылет на место ЧП для вас на грани экстрима. А в каких наиболее сложных спасательных операциях вам довелось участвовать?
– Все случаи по-своему сложны. В ноябре 2010 года в районе Мицулевки, вблизи трассы Южно-Сахалинск–Корсаков, упал вертолет Ми-8. Это случилось в мою смену. Стояла ночь, к тому же погода в тот день была очень плохая – дождь со снегом, сильный ветер, под ногами слякоть. Нам с ребятами наземно-поисковой спасательной команды к месту крушения пришлось идти пешком около четырех километров, пробираясь по лесу в полной темноте. Все, в том числе и я, были нагружены по максимуму. Двое парней-спасателей провалились в болото, но, несмотря ни на что, продолжали путь, подняв на вытянутые руки святая святых – оборудование. Только так они смогли удержать и не утопить профессиональное снаряжение спасателей (обычно это электропилы, аккумуляторы, топорики, фонари и др.).
Мы добрались до назначенной точки, но, к сожалению, спасать было некого – экипаж из четырех человек погиб при крушении. Однако и здесь пригодилась помощь наших ребят – они работали вместе с сотрудниками МЧС.
– Для вас уже привычна работа медика в воздухе и на земле. А в воду зачем полезли, освоили водолазное дело, стали водолазным фельдшером?
– Поняла, что это тоже необходимо. Мы живем на острове, вокруг нас – море. А значит, велика вероятность чрезвычайных происшествий на воде морских и воздушных судов, к тому же у нас немало плавучих буровых, которые работают на шельфе Сахалина, ситуации там тоже могут возникнуть всякие, может и водолазам, спустившимся на глубину, понадобиться экстренная медицинская помощь.
Вот почему в 2011 году на кафедре морской и подводной медицины Санкт-Петербургской медицинской академии я получила специальность водолазного фельдшера. Теперь в моем ведении медицинское обеспечение допуска к работе и спуску в море водолазных спасателей. Слежу за их состоянием и после подъема. А если вдруг у кого-то под водой возникнут проблемы, к примеру, проявится кессонная болезнь или случится травма, то я в водолазном костюме должна погрузиться в море, чтобы на глубине оказать помощь пострадавшему.
Водолазное дело освоила, но, к счастью, пока не пришлось полученные знания применить на практике. Тем не менее на тренировках погружалась на глубину 6 метров, а в барокамере – порядка 60 метров. На себе проверяла, как вода оказывает влияние на давление человека, выверяла и другие медицинские параметры. На первом погружении слегка волновалась – все-таки морская стихия непредсказуема для меня. Боялась, вдруг воздуха в баллонах не хватит, под водой дышала так глубоко и часто, что чуть ли не в два раза быстрее исчерпала весь воздушный запас. Потом, по совету инструкторов, стала дышать спокойнее – и все наладилось, а страх как рукой сняло.
Для нас это норма, когда большую часть времени отдаешь тренировкам, вот и сейчас, находясь в отпуске, я прыгаю с парашютом вместе со своей группой. Не могу надолго покидать свой отряд.
А вообще я люблю учиться. В 2010 году к профессии медика добавила второе образование – маркетолога, окончив Сахалинский филиал Хабаровской академии экономики и права, где директором является моя мама. Но поступила туда вовсе не из-за родственных отношений, а потому, что в моей нынешней профессии и дальше в жизни приобретенные знания пригодятся. Да и дело у нас опасное – мало ли что может случиться, так что нужен запасной «аэродром».
ИНСТРУКЦИИ ПО ВЫЖИВАНИЮ
– Слышала, что каждый год вы всей командой спасателей ходите в походы… «на выживание». Что это такое?
– Экспериментальные сборы мы проводим всем нашим отрядом – 14 парней и я. В разные времена года ставим перед собой задачу – создать обстановку, приближенную к экстремальной, провести тренировку в сложных погодных и природных условиях, зафиксировать итоги и разработать рекомендации для других.
К примеру, месяц назад ходили в зимний двухдневный сбор «на выживание» в горный распадок. Взяли, как всегда, с собой палатки, снаряжение, рюкзак с вещами, лыжи, снегоступы, индивидуальный продуктовый набор с минимальным запасом пищи. В назначенном месте организовали лагерь, отвели место для воображаемых пострадавших, а дальше стали проводить учения, в ходе которых отрабатывались все нюансы действий в предполагаемой чрезвычайной ситуации, которая, согласно легенде, произошла в лесу в гористой местности.
 Все моменты якобы спасательной операции, поиск оптимальных действий и выживания в зимних условиях спасатели записывают. Их данные могут стать своего рода инструкцией по выживанию для тех, кто когда-нибудь позже может оказаться в подобных ситуациях.
На месте стоянки спасателями из снега было сооружено укрытие для ночлега, в нем было даже тепло. Правда, ребята меня пожалели, на ночь решили не оставлять. Говорят: «Аня, мы и так знаем, что ты все сможешь перенести, справишься со своим делом и в такой ситуации. Но тебе еще детей рожать, а в таком холоде можешь замерзнуть и простудиться…» Мне пришлось вернуться на базу.
– А как вообще вам, Анна, работается в сугубо мужском коллективе?
– Хорошо, поскольку мы – одна команда. Женщины-фельдшера у нас приходят и уходят – многие не выдерживают трудностей. Сейчас нас двое, а года два тому назад я вообще была одна, поэтому считаю отряд – это мой второй дом. Приятно, что в самые трудные или опасные моменты ребята меня поддерживают, оберегают. Я тоже не остаюсь в долгу – иной раз приготовлю им что-нибудь вкусненькое, оладушки испеку.
Парни при мне становятся более сдержанными, уже крепкое словцо или грубостей от них не услышишь. Приятно, что коллеги-мужчины обязательно заметят и одарят комплиментом мою новую прическу или наряд, даже если вскоре все это скроется под каской и рабочим комбинезоном.
Единственное, чего я боюсь, – это (не дай Бог!) подвести ребят, в сложной и опасной ситуации. А потому в службе, на сборах и тренировках стараюсь во всем быть с ними наравне.
– В Московской авиационной медицинской академии вы занимались изучением космической медицины. Может, еще и в космос рванете?
– Кто знает… Мой муж, подруги и друзья и так уже шутят – может, тебе еще в космосе полетать? (смеется). А я бы не отказалась. Как говорится – какие мои годы! Мне только 26!
БЛИЦ-ОПРОС
– Ваши увлечения?
– Нравится кататься на горных лыжах. Горжусь тем, что освоила их в этом году после травмы. Хожу в бассейн, играю в настольный теннис, летом с друзьями (а это в основном наши ребята из отряда) выезжаем на природу, катаемся на велосипедах, на море любим лодочные прогулки. Зимой ездим на снегоходах. В школьные годы занималась танцами, гимнастикой, ходила в кружок кройки и шитья.
– Что приемлете в людях, а что не воспринимаете?
– В человеке ценю обязательность и профессионализм. В мужчинах нравится мужественность. По душе люди эрудированные, добрые, открытые, веселые. А не воспринимаю в человеке предательство, ложь и зависть.
– Есть у вас свои профессиональные приметы?
– Как все авиаторы, в приметы мы действительно верим, а потому никогда не говорим – «прощай» и «последний». И уж тем более избегаем таких слов, как «последний прыжок», говорим – «крайний прыжок».
– Верите в гороскопы? Кто вы по знаку зодиака?
– Я – Скорпион. Гороскопами интересуюсь, но не всегда предсказания совпадают.
– Где и как предпочитаете отдыхать?
– Отдыхать люблю везде, была бы хорошая компания. Но самое лучшее для меня – активный отдых на природе, хотя и за рубеж не прочь выехать.
– Любимое время года?
– Сахалинское межсезонье – конец лета и начало осени.
ЧТО ЗНАЧАТ ДЛЯ ВАС…
Семья?
– Самое дорогое. После сборов и командировок особенно ценишь домашний уют, свою большую семью и своих родных.
Любовь?
– Очень теплое и прекрасное чувство, которое делает нас сильнее и нежнее.
Счастье?
– Когда у тебя все хорошо – дома и на работе. А еще счастье – это когда ты любишь свою работу. У меня так.
Деньги?
– Если бы они много значили для меня, то я бы не работала в отряде авиационных спасателей. Нашла бы себе местечко потеплее и поденежнее. А в принципе, считаю, зарабатывать деньги – удел мужчин.
Ваши мечты. О чем они?
– Чтобы были здоровы и счастливы мои родные. Ближайшая мечта – полететь в отпуск. Но больше всего хочу, чтобы на Сахалине и Курилах было как можно меньше ЧП – природных, техногенных и уж тем более по вине человека. А если и случится такое, то хочется, чтобы наш отряд спасателей оказался как можно быстрее в нужном месте в нужное время. И на базу возвращался всегда в полном составе.
|
.gif)
Nepom.Ru
